История Макса. Глава 4

[fuchoin]

И дальше. События происходят в те же годы: 1606 и 1599. Глава красивая, бал, наряды, королевский дворец и все такое.)))
И, само собой, жду отзывов, чтобы знать, что это кто-то читает.
Главу 3 можно прочитать тут: fuchoin.diary.ru/p208799250.htm

Глава 4
- Элен де Монтегю, больше некому! - воскликнул Макс, падая на выданное ему недавно колючее, но теплое шерстяное одеяло.
Сегодняшнее направление допроса ему особенно не понравилось...
…-И все-таки, в чем конкретно меня обвиняют? - в который раз воззвал к судьям Максимилиан, - по крайней мере, официально.
-За вами числится множество преступлений, в том числе и таких тяжких, как ересь, - отчеканил судья, имени которого Макс до сих пор не знал.
Это был человек средних лет с усталым лицом и придирчивым взглядом отъявленного крючкотвора.
-Ересь? - поразился обвиняемый, - но это же смешно! Я, конечно, не святой, но догматы Церкви всегда чтил превыше всего!
-У нас есть показания свидетелей, вполне уважаемых людей.
-Свидетелей — чего?
-В числе прочего, - судья развернул один из лежащих на столе свитков и пробежал его глазами, - в числе прочего вы публично осуждали один из главных догматов святой католической церкви о непогрешимости папы.
Макс, который уже хотел было что-то возразить, выдохнул и промолчал.
-Вы признаете, что проповедовали гугенотскую ересь? - с нажимом спросил священник-иезуит, сидящий справа от судьи.
-Я признаю, что не считаю римского папу безгрешным по определению, но я не гугенот, - Макс почувствовал, что допрос начинает принимать опасный оборот, - и я глубоко уважаю его святейшество Климента VIII, хотя не имею чести знать его лично.
Несмотря на то, что допрос шел в стенах Бастилии, в сводчатом зале сегодня было жарко от натопленного камина.
-И, тем не менее, вы смеете сомневаться в его святости! - от возмущения второй священник даже вскочил на ноги, - как можно быть католиком, проповедуя ересь недобитых протестантов?!
-А вы спросите это у нашего короля 1, - не удержался от колкости Макс.
-Мируар, вы забываетесь! - теперь вскочили с места все трое, однако возразить им было нечего.
...Тогда, на балу, его крамольные речи по поводу папы слышало довольно много народа, и теоретически донести мог кто угодно. Но почему-то Макс был уверен, что без герцогини де Монтегю тут не обошлось.

Балы Максимилиан любил. И, если отца сложно было вытащить куда-то из замка, то Макс принимал практически все приглашения, а приглашали его охотно, поскольку он всегда был желанным кавалером и интересным собеседником. Его острого языка даже побаивались, однако ни одна колкость или эпиграмма не была пущена незаслуженно.
А дамы всегда с нетерпением ждали его появления и заранее начинали спорить, кого из них первой он пригласит на танец. Что и говорить, Максимилиан де Мируар нравился женщинам, а они нравились ему. Он никогда не делил их на красавец и дурнушек, на молодых и не очень. К любой он умел найти подход, заставляя почувствовать себя прекрасной и желанной. Но и коварным соблазнителем его назвать никто не смог бы — флиртуя, Макс всегда придерживался определенных принципов: он никогда не соблазнял невинных девушек, хоть, порой, они только об этом и мечтали, а что касается замужних дам, то тут все зависело от мужа. Он никогда не позволял себе уводить жен у порядочным и честных мужчин, любящих своих супруг. Но и без этого недостатка в любовных приключениях граф д'Альбер никогда не испытывал.
Хоть Макс был частым гостем на балах французской знати, в Лувр он был приглашен впервые — король в день своего рождения вспомнил о заслугах его отца, который сражался за него в битве при Арк-ла-Батай и поддержал тогда, когда от перешедшего в католичество Генриха отвернулись его соратники-протестанты. Сам д'Альбер старший принять приглашение на бал не смог, поскольку слег с обострившейся по зимнему времени подагрой, поэтому прислал вместо себя сына. Безусловно, в другом случае это было бы расценено как дерзость, однако король умел помнить добро и на замену согласился. Для Максимилиана же, который уже успел завоевать популярность в высшем свете, это был шанс блеснуть при дворе и, возможно, найти себе там выгодную партию или хорошую должность.
Лувр своими размерами и величием ошеломил Макса, которому казалось, что он уже повидал всякую роскошь. Бесконечные анфилады залов, потолки которых расписывали лучшие художники, драгоценная мебель и паркеты, мраморные лестницы и венецианские зеркала в резных рамах — все это вызывало восторг и головокружение.
Семья Максимилиана никогда не была бедной, а брак отца с родственницей испанского монарха еще более упрочил положение, но сейчас рядом с этой роскошью Макс почувствовал себя неуютно. Впрочем, он тут же тряхнул головой, отчего платиново-русые локоны рассыпались по плечам, и решительно зашагал по направлению к бальному залу.
-Его светлость граф д'Альбер!
Глашатай был традиционно торжественен и пафосен, однако Макс вошел в зал непринужденно, точно к себе домой, и огляделся, выискивая знакомые лица, а особо ища Армана. Тот тоже был приглашен на бал в честь дня рождения короля и, судя по запряженному четверкой вороных экипажу с фамильным гербом, стоящему перед дворцом, уже должен был быть тут. Знакомых обнаружилось немало, поэтому граф то и делал, что здоровался и раскланивался, получая в ответ улыбки от мужчин, а от дам жеманные реверансы и обстрел кокетливыми, любопытными, а то и откровенно призывными взглядами поверх драгоценных вееров.
Бальный зал был огромным, но казался меньше из-за обилия гостей и блеска их нарядов. Сам же Макс никогда не гнался за модой, но, имея хороший вкус, выбирал идеально идущие ему костюмы. И сейчас он был облачен в белый с сиреневой отделкой камзол с итальянским отложным воротником (французские жабо он никогда не любил), короткий плащ, облегающие штаны в тон и туфли из мягкой кожи на невысоком каблуке. Слегка завитые локоны украшал лихо заломленный берет с прикрепленным к нему аметистовой брошкой страусиным пером. В отличие от большинства мужчин, которые в подражание королю носили усы и бороды, он был гладко выбрит и благоухал духами со сложной смесью ароматов померанца и древесных смол.
Оркестр на галерее заиграл алеманду, и Макс склонился перед стоящей рядом баронессой дю Фрессон, своей старой знакомой, нередко гостившей вместе с мужем в замке Альбер. Баронесса была на одиннадцать лет старше графа, однако все еще хороша собой. На приглашение она ответила реверансом, зардевшись, как четырнадцатилетняя девочка.
-Вы сегодня очаровательны как никогда, - убежденно, как и всегда, когда делал комплименты женщинам, сказал Макс, беря ее за руки, как того требовала фигура танца.
-Ах, граф, вы невыносимы. Лишаете приличную даму покоя и сна, а потом с легкостью находите себе новый объект охоты, - это было сказано с ноткой доброжелательной снисходительности, за которой угадывалось нечто большее, тщательно спрятанное на самое дно сердца.
-Но, если бы я этого не сделал, то сам лишился бы сна и покоя, - обворожительно улыбнулся Максимилиан.
Тут музыка прервалась, и глашатай объявил:
-Его величество король Франции Генрих IV!
Все гости немедленно отступили к стенам зала и склонились в поклоне. Бывший властитель Наварры, а ныне король Франции был одет в темный камзол, выглядевший скромнее нарядов многих придворных, и казался старше своих лет. Глядя на него, Макс испытал тень сочувствия — суровый и волевой на первый взгляд, король выглядел усталым и не слишком счастливым. Зато его фаворитка, графиня де Грамон, чувствовала себя явно уверенно и по-хозяйски. Высокая, статная и в свои 45 лет все еще невероятно красивая, она шествовала рядом с монархом, точно уже стала королевой вместо недавно ушедшей в монастырь Маргариты.
-Максимилиан, как я рад вас видеть! - когда Генрих занял свое место на троне, а зал отмер и снова зашумел, подобно морскому прибою, к Максу подскочил барон дю Фрессон, с чьей супругой он только что танцевал, - поздравляю с дебютом при дворе! Ну идемте же, я представлю вас королю!
Артуа дю Фрессон был всего на несколько лет моложе старшего д'Альбера, а его круглое, точно сковородка, лицо всегда излучало доброжелательность и хорошее настроение. Он тоже в свое время сражался бок о бок с Генрихом Наваррским (собственно, там отец Макса с ним и подружился), но потом, в отличие от графа, не пожелал покидать будущего короля и остался у него на службе, заняв после его воцарения придворную должность.
-С удовольствием предстану перед его величеством, - улыбнулся Макс, уступая напору друга семьи.
-Моя жена без ума от вас, - доверительно сообщил дю Фрессон, пока они пробирались через зал, по которому начали разносить подносы с недавно ставшим модным игристым вином.
-И вы так легко об этом говорите? - поднял черные брови молодой граф.
-Ах, я слишком стар, так что у нас с Шарлоттой уже давно всего лишь дружеские отношения, - беззаботно махнул рукой тот.
Макс промолчал, отметив про себя, что, если судить по троим детям: двум очаровательным дочкам и маленькому сыну, в семье барона все обстоит не так уж безнадежно.
Они подошли к трону и склонились в глубоком поклоне, подметая пол перьями снятых головных уборов.
-Ваше величество, позвольте представить вам сына нашего общего друга графа д'Альбера Максимилиана де Мируара, - отрекомендовал Макса дю Фрессон.
Генрих внимательно оглядел склоненную фигуру и жестом разрешил выпрямиться.
-Мы наслышаны о вас, - голос у короля оказался с хрипотцой — чувствовалось, что ему много приходилось отдавать команды на поле боя, - однако пока что вы прославились лишь на амурном поприще.
Макс не смог сдержать улыбки:
-И все же я рассчитываю послужить короне как-нибудь более... продуктивно.
-Вот как? И какую же стезю вы для себя выбрали, граф? Может быть, военную службу?
-Не думаю, ваше величество. Я глубоко уважаю армию, да и мой отец прошел не одну битву, однако мне бы хотелось послужить жизни, а не смерти.
-Каким же образом? - в серых, немного навыкате глазах короля появился интерес.
-Наука, медицина, религия — вот, что я изучал в Сорбонне, и с их помощью надеюсь принести людям большую пользу, нежели убивая их на поле боя.
-Религия? - поднял брови Генрих, - я слышал, что вы стали аббатом после университета. Но уход в религию предполагает соблюдение целибата, однако ваша слава дамского угодника...
-Я его соблюдаю... по возможности, - скромно потупившись сказал Макс, кусая губы, чтобы не засмеяться.
А вот король сдерживаться не стал и громогласно расхохотался.
-Вы мне нравитесь, Мируар, - отсмеявшись сказал он, оставив предписанный этикетом отстраненный тон, - надеюсь, в служении Франции вы будете столь же усердны, как скоры на язык.
-Сделаю все возможное, чтобы не разочаровать ваше величество, - Макс снова склонился в почтительном поклоне.
Войну и сражения он действительно не любил, хоть в фехтовании усилиями покойного Бертрана достиг немалых успехов. Даже в многочисленных дуэлях, на которые его вызывали очередные рогоносцы, всегда дрался до первой крови и никогда до смерти, причем, сам ни разу ранен не был. Все-таки, несмотря на славу донжуана, богословское образование оставило глубокий отпечаток в его душе, и жизнь, данная Богом, была для молодого графа священна.
Макс сердечно поблагодарил Артуа дю Фрессона за представление королю и двинулся сквозь бальный зал, выискивая среди гостей Армана, которого до сих пор так и не успел найти.
Тот обнаружился на балконе в компании симпатичной девушки в скромном голубом платье, украшенном только брошью с камеей. Вырез платья сейчас был скрыт под меховой накидкой — декабрь 1599 года выдался хоть и бесснежным, но холодным, а к вечеру ударил мороз. Арман же и не подумал одеться и оставался в своем черном с серебряной отделкой костюме.
-Вот ты где! - воскликнул Макс и тут же галантно склонился перед девушкой, - простите, что нарушаю ваше уединение, мадемуазель.
Создалось ощущение, что, стоило ему появиться, Арман заметно расслабился — неужели присутствие столь юной и невинной (по крайней мере, на вид) особы его тяготило?
-Ты же у нас нарасхват, - засмеялся молодой барон де Бриен, - позволь представить тебе Аврору де Монтегю.
Девушка присела в реверансе.
-Весьма польщен обществом столь прелестного создания, как вы, - улыбнулся Макс, и юная Аврора взглянула на него с интересом.
-Макс, возможно, семьи Бриен и Монтегю скоро породнятся, - с нажимом сообщил Арман.
-Сударыня, это правда? - поднял брови Макс, но девушка лишь зарделась в ответ, и тогда он добавил, - учтите, ваш будущий муж - весьма скрытный тип, если не посвятил в свои матримониальные планы лучшего друга.
Аврора тихонько захихикала, закрывшись веером, а Макс увлек обоих обратно в зал — на балконе действительно было холодно.
Арман тут же пригласил свою невесту танцевать, оставив друга одного удивляться тому, что он узнал. Странное и поспешное решение, особенно для привыкшего все взвешивать и перепроверять де Бриена.
-И как вы находите мою падчерицу, граф?
Задумавшийся Макс вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос. Рядом с ним стояла умопомрачительная красавица — высокая брюнетка примерно одних с ним лет, одетая роскошно, но не вызывающе. Фарфоровая, оттеняющая волосы цвета воронова крыла, кожа, затейливо уложенная, но оставляющая ощущение простоты, прическа, украшенная лишь редкими белыми жемчужинами, уверенный взгляд темно-синих глаз — все это было совершенно.
Макс склонился в куртуазном поклоне, а потом ответил, не в силах отвести взгляда от прекрасной незнакомки:
-Аврора де Монтегю подобна луне, чей серебристый свет озаряет даже самую темную ночь, однако вы, мадам, сияете ослепительнее солнца.
-А вы и вправду галантный кавалер, де Мируар, слухи не врут, - засмеялась красавица, беря с серебряного подноса, поднесенного слугой, бокал, - попробуйте это вино, граф. Его делают в Шампани и, видит Бог, ничего вкуснее виноделы еще не придумали.
-Почту за честь последовать вашему совету, - мягко проговорил Макс, тоже беря бокал, со дна которого поднимались крошечные пузырьки, - однако же, кто вы, о прекрасное видение?
-Ах, я не представилась. Герцогиня Элен де Монтегю, - она протянула руку, и Макс поцеловал кончики ее пальцев, - и я действительно мачеха нашей маленькой Авроры.
-Для мачехи вы слишком молоды, сударыня, - обворожительно улыбнулся д'Альбер.
-Равно, как и для будущей тещи вашего друга. Такова жизнь, мой муж намного старше меня, а его первая жена умерла при родах. Однако не будем о грустном, давайте лучше выпьем за нашу встречу, граф.
Элен подняла бокал с шампанским, держа его за тонкую ножку затянутой в лайковую перчатку рукой. На безымянном пальце молодой герцогини сверкнуло бриллиантами массивное кольцо в виде змеи, обвивающей три круглых камня.
Вино оказалось кисло-сладким, шипучим и быстро ударяющим в голову, поэтому Макс, который не любил терять контроль над ситуацией, ограничился несколькими глотками.
-Вам непременно нужно приехать к нам в Монтегю, - снова заговорила Элен, - это совсем недалеко от Парижа, но у нас великолепные охотничьи угодья. Граф, вы любите охоту?
-Признаться, не очень, - покачал головой тот, - я, видите ли, не сторонник бессмысленных убийств, даже если речь идет всего лишь о животных.
-Вот как? - изогнула бровь герцогиня, - впервые слышу от мужчины, что он не любит охоту. Вы не перестаете удивлять меня, Максимилиан.
-Осмелюсь предположить, что вы — заядлая охотница? - Макс поставил недопитый бокал на крошечный столик возле покрытой драгоценным гобеленом стены.
-О, да! Когда преследуешь зверя и, наконец, загоняешь его, ощущаешь всю полноту жизни! - глаза молодой женщины хищно сверкнули, и Максу на миг показалось, что от нее повеяло холодом, точно он сугроба зимой. Однако полностью осознать это он не успел, поскольку кончился танец, и к ним, весело смеясь какому-то начатому ранее разговору, подошли Арман, Аврора и незнакомый седеющий мужчина с благородным строгим лицом.
-Ах, Анри, вы заставляете себя ждать, - укорила его Элен и, повернувшись к Максу, пояснила, - знакомьтесь, это мой муж, герцог Анри де Монтегю.
-Максимилиан де Мируар, граф д'Альбер, - отрекомендовался молодой человек, поклонившись.
-Представляете, граф утверждает, что не любит охоту, - тут же сообщила Элен, - а я так надеялась, что вы пригласите его вместе с Арманом на травлю зайца по первому снегу!
Макс с шутливым раскаянием развел руками, а Арман засмеялся:
-О, да, наш общий друг наслушался в Сорбонне лекций на богословском факультете.
-Максимилиан, вы, должно быть, безгрешны, как папа римский, - подхватила общий тон герцогиня де Монтегю.
-А разве его святейшество не живой человек? - поднял бровь Макс, а Арман закатил глаза, словно безмолвно говоря: «Начинается...»
-Однако же он — наместник Бога на земле, - заметил Анри, впрочем, как показалось Максу, не слишком уверенно.
-Зачем же Богу наместники, если Он и так в наших храмах и в нашем сердце? - возразил де Мируар, - а люди все грешны в большей или меньшей степени. Разве нет?
-Вы говорите крамольные вещи, сударь, - засмеялась Элен и тут же перевела разговор на ничего не значащую тему.
Бал закончился только под утро, и, покидая Лувр в собственной карете, Макс чувствовал себя как никогда разбитым и уставшим, точно кто-то невидимый разом вытянул из него все силы. Впрочем, это действительно был очень насыщенный день, прошедший не без пользы. Сон сморил его почти сразу, а во сне граф д'Альбер видел змей, которые причудливым образом оплетали три круглых камня...

Макс закрыл глаза и вздохнул. Да, обвинение в ереси происходит от Элен, сомневаться не приходится. Впрочем, какая теперь разница? Он в тюрьме и вряд ли выйдет отсюда живым — причем, вне зависимости от того, отдаст он тетради или нет. Орден не прощает тех, кто его предает.
Он достал из-под соломы переданное де Бриеном по его просьбе распятие и принялся молиться, прося Бога дать ему сил пережить то, что ему уготовано, а еще вразумить запутавшегося в этой жизни Армана.

_____________
1 Имеется в виду тот факт, что Генрих Наваррский был гугенотом (протестантом), но, дабы получить французский трон, принял католичество, после чего еще несколько раз переходил от одной конфессии к другой.

(продолжение следует)