То, что у тебя паранойя, еще не значит, что ОНИ за тобой не следят
У нас с Мидо Баном в процессе работы над продолжением возникло одно сомнение. А конкретно: адекватно ли мы описали работу спасателей? Признаться писали так, как нам это виделось, а в инете никакой информации не нашли. Так что, если кто-то найдет несоответствия или неточности, будет благодарны за поправки. Ну, и, конечно, ждем комментариев.
Начало второй части "Это война" можно прочитать тут
Женькины щеки запылали, ушам стало жарко. Да, как он..?! Да, где это видано, чтобы..?! Он, потомок славного рода, князь Голицын не будет жить за чужой счет!..
За чужой?
Женька сел на табуретку, растерянно глядя на пачку денег. С каких это пор Герман стал ему чужим? И разве отказался бы он, Женька, если бы помощь предложил ему Руслан, тот, кто долгое время был единственным другом? В памяти всплыло загорелое лицо со строгим взглядом серых глаз. Нет, откажись Женька от помощи, Руслан бы обиделся. А Герман? Он не обиделся бы?
читать дальшеДавно прошло то время, когда юный журналист считал нового приятеля плохо воспитанным грубияном и даже слегка побаивался. Довольно быстро он понял, что это всего лишь маска, а точнее, защитный доспех, за которым прячется совсем другой человек - добрый и ранимый. Несмотря на разницу в возрасте всего в четыре года, Женька постоянно ловил себя на том, что относится к Герману, как к старшему. И то, что в устах других он посчитал бы оскорблением, в случае с Германом вызывало у Женьки прилив тепла и давно забытое понимание: о нем беспокоятся и заботятся. При этом сознание того, что также покровительственно тот относится и к другим своим друзьям — Христофору, Максу и даже к суровому Руслану, не вызывало никакой ревности. Ему просто было хорошо сознавать, что все они, друзья, - теперь составляют его семью.
Робел Женька только в присутствии Катерины — едва завидев ее, теперь студентку мореходного училища, он почему-то краснел и начинал заикаться. Он побаивался ее уверенного тона и мальчишеской задиристости, и восхищался бесстрашием, с которым она карабкалась по скалам и выходила в море на пластиковой яхточке класса «кадет» даже в сильный шторм. Сама же виновница смущения вела себя с Женькой как с закадычным другом – всегда звала с собой, если задумывала очередное приключение. Как, например, в тот раз, прошлой осенью, когда задумала спуститься в одну из многочисленных пещер, усеивавших скалы на окраинах города. Словом, как шутливо выразился Герман, Женька был принят в стаю. Впрочем, к самому Герману Катерина продолжала задираться, а оказанный отпор еще больше ее раззадоривал…
Женька встрепенулся – оказалось, что он так и сидит за кухонным столом перед остывшей сковородкой, держа в руках лаконичное письмо Германа.
-Я возьму, - сообщил он записке, - но обязательно верну, когда смогу. Ладно?
Что и говорить, деньги были очень нужны. За последний год и без того небольшая Женькина зарплата не увеличилась ни на копейку, в то время, как цены росли, как на дрожжах. Журналисту теперь приходилось экономить буквально на всем, чтобы иметь возможность хотя бы вовремя рассчитываться за свою однокомнатную квартирку на пятом этаже типовой «хрущевки».
Глава 3
-Ты уверен, что больше ничего? - Руслан перегнулся через лабораторный стол и заглянул в пробирку со светло-синей жидкостью, будто пытался сам разглядеть ее состав.
-Там точно что-то еще должно быть! - поддержал друга Женька.
Лаборатория аналитической химии была ярко освещена, за окнами же догорал пасмурный вечер. Христофор договорился с деканом химического факультета местного университета, своим старым знакомым, и тот дал ему ключи от лаборатории, разрешив поработать вечером, когда студенты и лаборанты разойдутся по домам.
-Увы, - развел руками Христофор, - в «Эликсире» содержится только то, о чем я уже говорил и что указано во вкладыше: экстракты шиповника, эхинацеи, мелиссы, вытяжка из грибов матсутаке — ее, кстати, крайне мало, а так же, корень ятрышника. А также пищевой краситель, ну, и вода, разумеется.
-Я читал, что ятрышник обладает такой же силой, как и женьшень! - вставил Женька, - только об этом мало кто знает, а то бы их все уже уничтожили в наших лесах.
-Вы правы, Евгений, - кивнул Христофор, - но, согласитесь, даже этого не достаточно для тех качеств, которые приписывает «Эликсиру здоровья» реклама.
-Так, и я о том же! - подпрыгнул Женька на высоком лабораторном табурете и едва не свалился с него.
-Разработчики возлагают на него очень большие надежды и, как Змееныш говорит, вложили в его производство и продвижение кошмарные деньги. С чего бы им так пиарить простой набор травок? - нахмурился Руслан, одной рукой возвращая журналиста на прежнее место.
- Может быть, просто хотят заработать? - неуверенно предположил Женька, - ведь производство такой добавки обходится в сущие копейки, а продавать ее хотят массово...
- Не думаю, - покачал головой Христофор, - во-первых, насколько я понимаю, организация там и так не бедная, и не деньги - цель ее работы. Во-вторых, и продавать этот "Эликсир" собираются недорого. И, наконец, в-третьих, из такой, пусть сомнительной, но вполне банальной аферы не стали бы разводить такую секретность... Нет, друзья мои, тут что-то другое.
- Тогда что? - Руслан в упор на него посмотрел.
-Не знаю, - развел руками Христофор, - полный и детальный анализ я провел, результаты его вы знаете. Разумеется, я еще подумаю над всем этим, но все же, полагаю, что узнать что-то конкретное сейчас может только Герман. А сейчас, не хотите ли чая по-лаборантски?
-Это как? - опешил Женька, слегка обалдев от такой резкой перемены темы.
-А вот так, - чуть прищурился Христофор.
Он открыл шкафчик, расположенный под лабораторным столом, и извлек оттуда большую коническую колбу и пачку чая. Ополоснув сосуд водой из дистиллятора, хирург налил в него воды, но уже из-под крана.
-А почему вы не дистиллированную наливаете? Она же чище, - с интересом спросил Женька, внимательно наблюдая за процессом.
-Ни в коем случае! - Запротестовал Христофор, - видите ли, Евгений, дистиллированная вода, разумеется, чище в химическом смысле, что, безусловно, хорошо с одной стороны, но очень плохо с другой, поскольку такую воду можно назвать, если не мертвой, то неживой - точно.
- Интересно... - Женька нахмурился, точно пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.
- Что именно? - хмуро спросил Руслан, с подозрением разглядывая получившийся чай.
- Ну, смотрите. Получается, вода... она там и там просто вода, химическая формула одинаковая, так? А действие на организм совсем разное!
-Ну, это всего лишь гипотеза, - улыбнулся Христофор, разжигая спиртовку и ставя на нее колбу, - ее автор - японский ученый Масару Эмото. Но интуитивно люди знали об этом эффекте давно. Отсюда сказки о живой и мертвой воде, а также всем известный, признанный, но так научно и не объясненный феномен святой воды.
- Да, но ведь он есть! - с энтузиазмом закивал Женька, - обычная вода становится...
- Становится чем-то совсем другим, - медленно проговорил Руслан.
- Нет, в том-то и дело, что она остается водой, - улыбнулся Христофор, - но, по сути...
- Вот именно, - Руслан кивнул.
-Что вы этим хотите сказать? - поднял бровь Христофор.
-А то, что надо проверить водичку, на которой замешана эта отрава, - пояснил Руслан, - что, если ее таким же образом структурировали, или как там это называется?
-Гм… Интересная мысль, - потер подбородок хирург, - вы знаете, Руслан, очень может быть, что вы правы. Правда, действие подобной воды все же достаточно слабое, вряд ли могущественные организации делали бы ставку на столь незначительный эффект…
-А вдруг они научились это действие как-то усиливать? – предположил Женька.
-Как я уже говорил, на этот вопрос получить ответ сможет только Герман, - вздохнул Христофор, снимая со спиртовки колбу со вскипевшей водой. Потом он засыпал прямо в кипяток заварку и достал из шкафчика стеклянные цилиндрические емкости – лабораторные стаканы.
Чай с печеньем, выложенным в чашке Петри, как на блюдце, оказался удивительно вкусным. Впрочем, это был самый обыкновенный черный чай из супермаркета, но экзотические условия приготовления придавали чаепитию особое очарование.
По общему молчаливому согласию темы «Эликсира» больше не касались. Обсудили раннюю весну, пожаловались друг другу на финансовые затруднения в связи с постоянным повышением цен, попробовали расспросить Руслана о его новоиспеченной семейной жизни, но тот лишь смущенно отмалчивался, старательно разглядывая дно своей импровизированной чашки.
-Христофор, а вы давно видели Макса? – вспомнил Женька, - Герман говорил, что тот уже месяц не появляется.
-Признаться, да, - после секундного раздумья отозвался хирург и удивленно добавил, - надо же, а ведь верно. Он и мне давно не звонил. Просто, сейчас столько работы, что я как-то не придал этому значения.
-Что же могло случиться? – занервничал Женька, - Герман сказал, что у него телефон вне зоны действия сети…
-Ну, это еще ни о чем не говорит, - стал успокаивать его Христофор, - Макс – лицо официальное, он вполне мог уехать в срочную командировку за границу и отключить телефон. А роуминг дорог даже для него. Так что, думаю, паниковать не стоит.
Женька вздохнул и, допив чай, посмотрел в окно. За ним уже было черно – быстрые южные сумерки пролетели меньше, чем за полчаса…
***
-За последний год мы получали от тебя рапорты лишь дважды, да и те не содержали ничего полезного. Ты можешь это как-то объяснить, Зеркало?
-А у меня встречный вопрос: почему вы, для кого, как вы сами говорите, нет ничего невозможного, не можете вести наблюдение сами, а посылаете меня, не обладающего и толикой ваших возможностей?
Тот, кого назвали Зеркалом, облокотился об одну из причудливой формы колонн и скрестил руки на груди, дерзко глядя на высокого человека в белых слабо мерцающих одеждах, напоминающих то ли арабский бурнус, то ли облачение древнего жреца. Человека ли?
- Ты требуешь от меня отчета, низший? - В голосе говорившего послышалась едва уловимая насмешка, - похоже, ты, и правда, получил слишком много свободы.
- Свободы не бывает слишком много, - прищурился Зеркало, - она либо есть, либо ее нет.
- Значит, у тебя ее больше не будет, - кивнула фигура.
-И что же вы сделаете? Оставите меня тут? – ироническая улыбка искривила губы, - кто же тогда будет наблюдателем? Вы ведь сами понимаете, что никто другой не сможем собирать те сведения, что приношу я.
Казалось, закутанный в бурнус человек колеблется.
-Допустим. Но, тем не менее, ты ответишь за свою халатность и лень, низший!
- Вот лентяем меня еще никто не называл, - ухмыльнулся тот, - вам не приходило в голову, что просто... не было достаточно важных данных, достойных того, чтобы беспокоить вас пустыми отчетами.
- У меня есть сведения, что важные данные были, - усмехнулся человек в бурнусе, - кроме того, мы будем решать, что из приносимой тобой информации заслуживает внимания, а что нет.
-Ну, раз у вас есть сведения, так, может, мне пока взять отпуск? – безмятежно улыбнулся его собеседник.
-Ты зарываешься!
-А что мне терять? Семь бед – один ответ, как говорится.
- Ошибаешься, - голос собеседника звучал ровно, - наказание тоже может быть разным.
- Мне казалось, я уже все ваши испробовал, - заметил Наблюдатель.
- Ты ошибаешься.
-Ошибаетесь вы, считая себя всесильными правителями этого мира, - улыбка сбежала с красивого лица, - есть вещи, над которыми вы не властны, и это заставляет вас суетиться и бояться. Человеческие души вам не принадлежат.
Громкий хохот жутким эхом отразился от стен огромного зала, отчего казалось, что одновременно смеется сразу несколько человек.
-Какой же ты наивный, Зеркало! Да людские души давным-давно уже принадлежат нам! Мы купили их за деньги! У каждого есть своя цена, а мы никогда не скупимся!
- В верхнем мире все продается!
- Все покупается!
- Важна лишь цена!
- Вера! Жизнь! ДУША!
- Все продается! Все покупается!
Казалось, несколько десятков голосов одновременно гремят со всех сторон.
Не выдержав, Наблюдатель прижал ладони к ушам, но голоса ввинчивались прямо в мозг. Но он все-таки нашел в себе силы поднять голову и, глядя в совершенно черные глаза человека в бурнусе, проговорить:
-Ошибаетесь…
Глава 4
Крутой подъем по размытой дождем лесной дороге всех уже порядком вымотал. Идти в полной экипировке, спотыкаясь о корни деревьев и принесенные дождями камни, было трудно, поэтому даже хорошо подготовленные спасатели уже тяжело дышали и мысленно крыли и непроходимые для автомобилей тропы, и горы с такими крутыми и долгими подъемами, и глупых детей, которых угораздило потеряться где-то тут.
-Пещеры? – поднял клочкастые брови Михалыч, считавшийся, несмотря на немолодой возраст, одним из лучших сотрудников местного отделения МЧС, - да тут отродясь никаких пещер не было!
-Однако родители пропавших детей в один голос уверяют, что те пошли именно обследовать пещеры, - покачал головой Христофор.
- Да чушь какая-то, я тут каждую скалу знаю! - упорствовал Михалыч, - тут сплошной монолит!
- А я слыхал, люди говорят... - уклончиво заметил Федор Васильевич, старший группы, коренастый мужчина лет сорока.
- Да мало ли, чего люди болтают! - отмахнулся Михалыч.
- А что именно говорят, позвольте полюбопытствовать? - вклинился в разговор Христофор.
-Да, у меня дед из этих мест, он рассказывал. Говорил, тут люди иногда пропадали. А еще рассказывал совсем странную историю. Здесь ведь во время войны фашисты раскопки вели, ну, и дед, тогда еще пацан совсем, вроде как, подглядывал – интересно ему было. И будто видел он, как прямо из скалы появились три старца с длинными седыми бородами и разговаривали с фашистами, а потом снова в скалу ушли.
-Обычные детские сказки, - отмахнулся Михалыч и выругался, споткнувшись о торчащий из земли древесный корень.
-Не скажи, - покачал головой Федор, - этих старцев потом еще видели. И свечение от скалы странное бывает. А это говорит о том…
-Что водка у них в селе паленая, - закончил Михалыч.
- Да ну тебя! - сплюнул Федор Васильевич.
- И, тем не менее, дети пропали... - заметил Христофор.
- Вот именно! - закивал тот.
- Пропали, но не в пещерах! - уперся Михалыч.
- Ладно, - решил Федор Васильевич, - надо разделиться и прочесать местность. Иволга, по горам ходить умеешь? Чтобы потом еще и тебя не искать.
- Приходилось, - чуть улыбнулся Христофор.
- Тогда вперед. Связь по рациям, отбивки каждые полчаса.
- Ловит тут плохо, горы... - вздохнул Михалыч.
Лес расступился, и они вышли на небольшую наклонную поляну. С одной стороны она упиралась в почти вертикальный скальный выступ, а с другой была зажата деревьями, одетыми по-весеннему яркой и сочной листвой.
Спасатели разошлись – двое пошли прочесывать лес, а Христофору надлежало обследовать скалы.
Поляна была уютная и по-весеннему зеленая. Отвалившиеся от скалы в незапамятные времена каменные глыбы сейчас утопали в сочной траве и цветах, точно в меховых воротниках. Кроваво-алые лесные пионы, белые звездочки земляники, дикий шалфей и всевозможная разноцветная мелочь расцвечивали поляну, спеша отцвести до того, как на эту местность спустится обжигающая летняя жара. Христофор разглядывал землю очень внимательно, ища следы пропавших детей. Вот, тут, кажется, примята трава, будто кто-то топтался прямо около скалы. Но мало ли, кто тут мог быть – от случайного туриста до грибника из ближайшего села. Хирург провел рукой по светло-серому, испещренному пятнами лишайника и вкраплениями доисторических ракушек камню. Скала, уходящая ввысь на добрые тридцать метров, была монолитной, как и предупреждал Михалыч, – ни трещины, ни впадины. Где же пещеры, о которых говорили дети?
Христофор двинулся вдоль каменной стены туда, где деревья вплотную примыкали к ней. Продравшись сквозь заросли ежевики и оказавшись в сырой прохладе леса, он увидел нагромождение камней, точно когда-то тут случился обвал. А еще здесь явно кто-то недавно ходил – в подлеске виднелась отчетливая тропка. Впрочем, ее могли протоптать и дикие кабаны, которые тут водились в изобилии. Но проверить все-таки стоило.
Камни обильно заросли крапивой, и Христофор порадовался, что на нем желтый МЧСовский комбинезон, а не любимая клетчатая рубашка. Скользя по влажным камням и несколько раз едва не свалившись, он взобрался на груду валунов и оказался вознагражден – в скале, действительно, оказалась узкая трещина, полностью скрытая кустами терна и потому незаметная.
По инструкции Христофору сейчас надлежало связаться по рации со старшим группы и доложить о находке, и он даже снял с пояса рацию, но та не только не пожелала ловить хоть какой-нибудь сигнал, но, едва включившись, тут же намертво замолчала. Индикатор, помигав, погас – батарея была разряжена. Озадаченный врач потряс безжизненный прибор, пытаясь хоть как-то оживить его, а потом, прошипев что-то сквозь зубы, сменил аккумулятор, взяв новый из аварийного запаса. Но… едва он снова включил рацию, как тот разрядился, подобного первому.
-Мистика какая-то… - пробормотал сбитый с толку Христофор, по-новому взглянув на каменный завал, - а что, если местные легенды не врут, и тут действительно находится какая-то аномальная зона? Не просто так ведь тут работало «Аненербе»…
Он еще раз оглядел нагромождение валунов с проросшими сквозь них кривыми деревцами и внезапно понял, что все это очень напоминает отвал камней при горных работах. Точно когда-то люди пытались продолбиться сквозь скалу.
Трещина была такой узкой, что Христофор едва смог боком протиснуться в нее. По счастью, фонарь работать не отказался, и теперь в свете яркого луча был ясно различим небольшой зал с довольно ровным полом и уходящими в темноту стенами. Более того, на покрытой мелкой каменной крошкой земле отчетливо виднелись маленькие следы кроссовок.
-Эй, здесь есть кто-нибудь?! – крикнул Христофор.
Его голос многократным эхом вернулся к нему – и это был единственный ответ на призыв. Странно. Следы вели вглубь пещеры, но обратно не выводили. Это могло означать одно: дети пошли вперед и, возможно, заблудились. Оставался один выход – идти дальше одному.
(Продолжение следует)
Начало второй части "Это война" можно прочитать тут
Женькины щеки запылали, ушам стало жарко. Да, как он..?! Да, где это видано, чтобы..?! Он, потомок славного рода, князь Голицын не будет жить за чужой счет!..
За чужой?
Женька сел на табуретку, растерянно глядя на пачку денег. С каких это пор Герман стал ему чужим? И разве отказался бы он, Женька, если бы помощь предложил ему Руслан, тот, кто долгое время был единственным другом? В памяти всплыло загорелое лицо со строгим взглядом серых глаз. Нет, откажись Женька от помощи, Руслан бы обиделся. А Герман? Он не обиделся бы?
читать дальшеДавно прошло то время, когда юный журналист считал нового приятеля плохо воспитанным грубияном и даже слегка побаивался. Довольно быстро он понял, что это всего лишь маска, а точнее, защитный доспех, за которым прячется совсем другой человек - добрый и ранимый. Несмотря на разницу в возрасте всего в четыре года, Женька постоянно ловил себя на том, что относится к Герману, как к старшему. И то, что в устах других он посчитал бы оскорблением, в случае с Германом вызывало у Женьки прилив тепла и давно забытое понимание: о нем беспокоятся и заботятся. При этом сознание того, что также покровительственно тот относится и к другим своим друзьям — Христофору, Максу и даже к суровому Руслану, не вызывало никакой ревности. Ему просто было хорошо сознавать, что все они, друзья, - теперь составляют его семью.
Робел Женька только в присутствии Катерины — едва завидев ее, теперь студентку мореходного училища, он почему-то краснел и начинал заикаться. Он побаивался ее уверенного тона и мальчишеской задиристости, и восхищался бесстрашием, с которым она карабкалась по скалам и выходила в море на пластиковой яхточке класса «кадет» даже в сильный шторм. Сама же виновница смущения вела себя с Женькой как с закадычным другом – всегда звала с собой, если задумывала очередное приключение. Как, например, в тот раз, прошлой осенью, когда задумала спуститься в одну из многочисленных пещер, усеивавших скалы на окраинах города. Словом, как шутливо выразился Герман, Женька был принят в стаю. Впрочем, к самому Герману Катерина продолжала задираться, а оказанный отпор еще больше ее раззадоривал…
Женька встрепенулся – оказалось, что он так и сидит за кухонным столом перед остывшей сковородкой, держа в руках лаконичное письмо Германа.
-Я возьму, - сообщил он записке, - но обязательно верну, когда смогу. Ладно?
Что и говорить, деньги были очень нужны. За последний год и без того небольшая Женькина зарплата не увеличилась ни на копейку, в то время, как цены росли, как на дрожжах. Журналисту теперь приходилось экономить буквально на всем, чтобы иметь возможность хотя бы вовремя рассчитываться за свою однокомнатную квартирку на пятом этаже типовой «хрущевки».
Глава 3
-Ты уверен, что больше ничего? - Руслан перегнулся через лабораторный стол и заглянул в пробирку со светло-синей жидкостью, будто пытался сам разглядеть ее состав.
-Там точно что-то еще должно быть! - поддержал друга Женька.
Лаборатория аналитической химии была ярко освещена, за окнами же догорал пасмурный вечер. Христофор договорился с деканом химического факультета местного университета, своим старым знакомым, и тот дал ему ключи от лаборатории, разрешив поработать вечером, когда студенты и лаборанты разойдутся по домам.
-Увы, - развел руками Христофор, - в «Эликсире» содержится только то, о чем я уже говорил и что указано во вкладыше: экстракты шиповника, эхинацеи, мелиссы, вытяжка из грибов матсутаке — ее, кстати, крайне мало, а так же, корень ятрышника. А также пищевой краситель, ну, и вода, разумеется.
-Я читал, что ятрышник обладает такой же силой, как и женьшень! - вставил Женька, - только об этом мало кто знает, а то бы их все уже уничтожили в наших лесах.
-Вы правы, Евгений, - кивнул Христофор, - но, согласитесь, даже этого не достаточно для тех качеств, которые приписывает «Эликсиру здоровья» реклама.
-Так, и я о том же! - подпрыгнул Женька на высоком лабораторном табурете и едва не свалился с него.
-Разработчики возлагают на него очень большие надежды и, как Змееныш говорит, вложили в его производство и продвижение кошмарные деньги. С чего бы им так пиарить простой набор травок? - нахмурился Руслан, одной рукой возвращая журналиста на прежнее место.
- Может быть, просто хотят заработать? - неуверенно предположил Женька, - ведь производство такой добавки обходится в сущие копейки, а продавать ее хотят массово...
- Не думаю, - покачал головой Христофор, - во-первых, насколько я понимаю, организация там и так не бедная, и не деньги - цель ее работы. Во-вторых, и продавать этот "Эликсир" собираются недорого. И, наконец, в-третьих, из такой, пусть сомнительной, но вполне банальной аферы не стали бы разводить такую секретность... Нет, друзья мои, тут что-то другое.
- Тогда что? - Руслан в упор на него посмотрел.
-Не знаю, - развел руками Христофор, - полный и детальный анализ я провел, результаты его вы знаете. Разумеется, я еще подумаю над всем этим, но все же, полагаю, что узнать что-то конкретное сейчас может только Герман. А сейчас, не хотите ли чая по-лаборантски?
-Это как? - опешил Женька, слегка обалдев от такой резкой перемены темы.
-А вот так, - чуть прищурился Христофор.
Он открыл шкафчик, расположенный под лабораторным столом, и извлек оттуда большую коническую колбу и пачку чая. Ополоснув сосуд водой из дистиллятора, хирург налил в него воды, но уже из-под крана.
-А почему вы не дистиллированную наливаете? Она же чище, - с интересом спросил Женька, внимательно наблюдая за процессом.
-Ни в коем случае! - Запротестовал Христофор, - видите ли, Евгений, дистиллированная вода, разумеется, чище в химическом смысле, что, безусловно, хорошо с одной стороны, но очень плохо с другой, поскольку такую воду можно назвать, если не мертвой, то неживой - точно.
- Интересно... - Женька нахмурился, точно пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.
- Что именно? - хмуро спросил Руслан, с подозрением разглядывая получившийся чай.
- Ну, смотрите. Получается, вода... она там и там просто вода, химическая формула одинаковая, так? А действие на организм совсем разное!
-Ну, это всего лишь гипотеза, - улыбнулся Христофор, разжигая спиртовку и ставя на нее колбу, - ее автор - японский ученый Масару Эмото. Но интуитивно люди знали об этом эффекте давно. Отсюда сказки о живой и мертвой воде, а также всем известный, признанный, но так научно и не объясненный феномен святой воды.
- Да, но ведь он есть! - с энтузиазмом закивал Женька, - обычная вода становится...
- Становится чем-то совсем другим, - медленно проговорил Руслан.
- Нет, в том-то и дело, что она остается водой, - улыбнулся Христофор, - но, по сути...
- Вот именно, - Руслан кивнул.
-Что вы этим хотите сказать? - поднял бровь Христофор.
-А то, что надо проверить водичку, на которой замешана эта отрава, - пояснил Руслан, - что, если ее таким же образом структурировали, или как там это называется?
-Гм… Интересная мысль, - потер подбородок хирург, - вы знаете, Руслан, очень может быть, что вы правы. Правда, действие подобной воды все же достаточно слабое, вряд ли могущественные организации делали бы ставку на столь незначительный эффект…
-А вдруг они научились это действие как-то усиливать? – предположил Женька.
-Как я уже говорил, на этот вопрос получить ответ сможет только Герман, - вздохнул Христофор, снимая со спиртовки колбу со вскипевшей водой. Потом он засыпал прямо в кипяток заварку и достал из шкафчика стеклянные цилиндрические емкости – лабораторные стаканы.
Чай с печеньем, выложенным в чашке Петри, как на блюдце, оказался удивительно вкусным. Впрочем, это был самый обыкновенный черный чай из супермаркета, но экзотические условия приготовления придавали чаепитию особое очарование.
По общему молчаливому согласию темы «Эликсира» больше не касались. Обсудили раннюю весну, пожаловались друг другу на финансовые затруднения в связи с постоянным повышением цен, попробовали расспросить Руслана о его новоиспеченной семейной жизни, но тот лишь смущенно отмалчивался, старательно разглядывая дно своей импровизированной чашки.
-Христофор, а вы давно видели Макса? – вспомнил Женька, - Герман говорил, что тот уже месяц не появляется.
-Признаться, да, - после секундного раздумья отозвался хирург и удивленно добавил, - надо же, а ведь верно. Он и мне давно не звонил. Просто, сейчас столько работы, что я как-то не придал этому значения.
-Что же могло случиться? – занервничал Женька, - Герман сказал, что у него телефон вне зоны действия сети…
-Ну, это еще ни о чем не говорит, - стал успокаивать его Христофор, - Макс – лицо официальное, он вполне мог уехать в срочную командировку за границу и отключить телефон. А роуминг дорог даже для него. Так что, думаю, паниковать не стоит.
Женька вздохнул и, допив чай, посмотрел в окно. За ним уже было черно – быстрые южные сумерки пролетели меньше, чем за полчаса…
***
-За последний год мы получали от тебя рапорты лишь дважды, да и те не содержали ничего полезного. Ты можешь это как-то объяснить, Зеркало?
-А у меня встречный вопрос: почему вы, для кого, как вы сами говорите, нет ничего невозможного, не можете вести наблюдение сами, а посылаете меня, не обладающего и толикой ваших возможностей?
Тот, кого назвали Зеркалом, облокотился об одну из причудливой формы колонн и скрестил руки на груди, дерзко глядя на высокого человека в белых слабо мерцающих одеждах, напоминающих то ли арабский бурнус, то ли облачение древнего жреца. Человека ли?
- Ты требуешь от меня отчета, низший? - В голосе говорившего послышалась едва уловимая насмешка, - похоже, ты, и правда, получил слишком много свободы.
- Свободы не бывает слишком много, - прищурился Зеркало, - она либо есть, либо ее нет.
- Значит, у тебя ее больше не будет, - кивнула фигура.
-И что же вы сделаете? Оставите меня тут? – ироническая улыбка искривила губы, - кто же тогда будет наблюдателем? Вы ведь сами понимаете, что никто другой не сможем собирать те сведения, что приношу я.
Казалось, закутанный в бурнус человек колеблется.
-Допустим. Но, тем не менее, ты ответишь за свою халатность и лень, низший!
- Вот лентяем меня еще никто не называл, - ухмыльнулся тот, - вам не приходило в голову, что просто... не было достаточно важных данных, достойных того, чтобы беспокоить вас пустыми отчетами.
- У меня есть сведения, что важные данные были, - усмехнулся человек в бурнусе, - кроме того, мы будем решать, что из приносимой тобой информации заслуживает внимания, а что нет.
-Ну, раз у вас есть сведения, так, может, мне пока взять отпуск? – безмятежно улыбнулся его собеседник.
-Ты зарываешься!
-А что мне терять? Семь бед – один ответ, как говорится.
- Ошибаешься, - голос собеседника звучал ровно, - наказание тоже может быть разным.
- Мне казалось, я уже все ваши испробовал, - заметил Наблюдатель.
- Ты ошибаешься.
-Ошибаетесь вы, считая себя всесильными правителями этого мира, - улыбка сбежала с красивого лица, - есть вещи, над которыми вы не властны, и это заставляет вас суетиться и бояться. Человеческие души вам не принадлежат.
Громкий хохот жутким эхом отразился от стен огромного зала, отчего казалось, что одновременно смеется сразу несколько человек.
-Какой же ты наивный, Зеркало! Да людские души давным-давно уже принадлежат нам! Мы купили их за деньги! У каждого есть своя цена, а мы никогда не скупимся!
- В верхнем мире все продается!
- Все покупается!
- Важна лишь цена!
- Вера! Жизнь! ДУША!
- Все продается! Все покупается!
Казалось, несколько десятков голосов одновременно гремят со всех сторон.
Не выдержав, Наблюдатель прижал ладони к ушам, но голоса ввинчивались прямо в мозг. Но он все-таки нашел в себе силы поднять голову и, глядя в совершенно черные глаза человека в бурнусе, проговорить:
-Ошибаетесь…
Глава 4
Крутой подъем по размытой дождем лесной дороге всех уже порядком вымотал. Идти в полной экипировке, спотыкаясь о корни деревьев и принесенные дождями камни, было трудно, поэтому даже хорошо подготовленные спасатели уже тяжело дышали и мысленно крыли и непроходимые для автомобилей тропы, и горы с такими крутыми и долгими подъемами, и глупых детей, которых угораздило потеряться где-то тут.
-Пещеры? – поднял клочкастые брови Михалыч, считавшийся, несмотря на немолодой возраст, одним из лучших сотрудников местного отделения МЧС, - да тут отродясь никаких пещер не было!
-Однако родители пропавших детей в один голос уверяют, что те пошли именно обследовать пещеры, - покачал головой Христофор.
- Да чушь какая-то, я тут каждую скалу знаю! - упорствовал Михалыч, - тут сплошной монолит!
- А я слыхал, люди говорят... - уклончиво заметил Федор Васильевич, старший группы, коренастый мужчина лет сорока.
- Да мало ли, чего люди болтают! - отмахнулся Михалыч.
- А что именно говорят, позвольте полюбопытствовать? - вклинился в разговор Христофор.
-Да, у меня дед из этих мест, он рассказывал. Говорил, тут люди иногда пропадали. А еще рассказывал совсем странную историю. Здесь ведь во время войны фашисты раскопки вели, ну, и дед, тогда еще пацан совсем, вроде как, подглядывал – интересно ему было. И будто видел он, как прямо из скалы появились три старца с длинными седыми бородами и разговаривали с фашистами, а потом снова в скалу ушли.
-Обычные детские сказки, - отмахнулся Михалыч и выругался, споткнувшись о торчащий из земли древесный корень.
-Не скажи, - покачал головой Федор, - этих старцев потом еще видели. И свечение от скалы странное бывает. А это говорит о том…
-Что водка у них в селе паленая, - закончил Михалыч.
- Да ну тебя! - сплюнул Федор Васильевич.
- И, тем не менее, дети пропали... - заметил Христофор.
- Вот именно! - закивал тот.
- Пропали, но не в пещерах! - уперся Михалыч.
- Ладно, - решил Федор Васильевич, - надо разделиться и прочесать местность. Иволга, по горам ходить умеешь? Чтобы потом еще и тебя не искать.
- Приходилось, - чуть улыбнулся Христофор.
- Тогда вперед. Связь по рациям, отбивки каждые полчаса.
- Ловит тут плохо, горы... - вздохнул Михалыч.
Лес расступился, и они вышли на небольшую наклонную поляну. С одной стороны она упиралась в почти вертикальный скальный выступ, а с другой была зажата деревьями, одетыми по-весеннему яркой и сочной листвой.
Спасатели разошлись – двое пошли прочесывать лес, а Христофору надлежало обследовать скалы.
Поляна была уютная и по-весеннему зеленая. Отвалившиеся от скалы в незапамятные времена каменные глыбы сейчас утопали в сочной траве и цветах, точно в меховых воротниках. Кроваво-алые лесные пионы, белые звездочки земляники, дикий шалфей и всевозможная разноцветная мелочь расцвечивали поляну, спеша отцвести до того, как на эту местность спустится обжигающая летняя жара. Христофор разглядывал землю очень внимательно, ища следы пропавших детей. Вот, тут, кажется, примята трава, будто кто-то топтался прямо около скалы. Но мало ли, кто тут мог быть – от случайного туриста до грибника из ближайшего села. Хирург провел рукой по светло-серому, испещренному пятнами лишайника и вкраплениями доисторических ракушек камню. Скала, уходящая ввысь на добрые тридцать метров, была монолитной, как и предупреждал Михалыч, – ни трещины, ни впадины. Где же пещеры, о которых говорили дети?
Христофор двинулся вдоль каменной стены туда, где деревья вплотную примыкали к ней. Продравшись сквозь заросли ежевики и оказавшись в сырой прохладе леса, он увидел нагромождение камней, точно когда-то тут случился обвал. А еще здесь явно кто-то недавно ходил – в подлеске виднелась отчетливая тропка. Впрочем, ее могли протоптать и дикие кабаны, которые тут водились в изобилии. Но проверить все-таки стоило.
Камни обильно заросли крапивой, и Христофор порадовался, что на нем желтый МЧСовский комбинезон, а не любимая клетчатая рубашка. Скользя по влажным камням и несколько раз едва не свалившись, он взобрался на груду валунов и оказался вознагражден – в скале, действительно, оказалась узкая трещина, полностью скрытая кустами терна и потому незаметная.
По инструкции Христофору сейчас надлежало связаться по рации со старшим группы и доложить о находке, и он даже снял с пояса рацию, но та не только не пожелала ловить хоть какой-нибудь сигнал, но, едва включившись, тут же намертво замолчала. Индикатор, помигав, погас – батарея была разряжена. Озадаченный врач потряс безжизненный прибор, пытаясь хоть как-то оживить его, а потом, прошипев что-то сквозь зубы, сменил аккумулятор, взяв новый из аварийного запаса. Но… едва он снова включил рацию, как тот разрядился, подобного первому.
-Мистика какая-то… - пробормотал сбитый с толку Христофор, по-новому взглянув на каменный завал, - а что, если местные легенды не врут, и тут действительно находится какая-то аномальная зона? Не просто так ведь тут работало «Аненербе»…
Он еще раз оглядел нагромождение валунов с проросшими сквозь них кривыми деревцами и внезапно понял, что все это очень напоминает отвал камней при горных работах. Точно когда-то люди пытались продолбиться сквозь скалу.
Трещина была такой узкой, что Христофор едва смог боком протиснуться в нее. По счастью, фонарь работать не отказался, и теперь в свете яркого луча был ясно различим небольшой зал с довольно ровным полом и уходящими в темноту стенами. Более того, на покрытой мелкой каменной крошкой земле отчетливо виднелись маленькие следы кроссовок.
-Эй, здесь есть кто-нибудь?! – крикнул Христофор.
Его голос многократным эхом вернулся к нему – и это был единственный ответ на призыв. Странно. Следы вели вглубь пещеры, но обратно не выводили. Это могло означать одно: дети пошли вперед и, возможно, заблудились. Оставался один выход – идти дальше одному.
(Продолжение следует)
@темы: Чукча - писатель
-
-
15.05.2011 в 23:19-
-
15.05.2011 в 23:26-
-
15.05.2011 в 23:36-
-
15.05.2011 в 23:45Ну, ему детей надо спасать - вдруг, они заблудились где-то
-
-
16.05.2011 в 11:22Лучше "Луч-М" или написать, что на "Кадете" она не одна выходила - но это чуть испортит впечатление. Кадет для двоих яхта - один просто не откренит, тем более, как я понимаю Катерина девушка не крупная, стройная...
Плюс чисто по матчасти - звучит классно - но выходить на швертботе в шторм девушке действительно опасно для жизни - только из-за веса как раз.
-
-
16.05.2011 в 14:31-
-
17.05.2011 в 10:00Плюс по спасательным делам:
1. Удивительно, что МЧС-ников только трое.
2. Обнаружив пещеру Христофор обязан сообщить о ней остальным. И не имеет права спускаться туда в одиночку.
3. Обычно спасательные группы имеют при себе собак. Плюс город приморский, рядом горы, большая вода, значит где-то в округе обязательно есть профессиональная группа спасателей - как раз на случай, если кто-то потеряется.
Чтобы понять как ищут профессионалы детей - можно в поисковиках забить - пропал ребенок в лесу - и почитать сколько техники, людей и прочего использовалось при поиске.
-
-
17.05.2011 в 19:55Да, опасно для жизни. Равно, как и в мореходку девушек, если и берут, то крайне редко. Но на то Катерина и уникум))) И, кстати, если на на "кадетах" вполне могут выходить 11-12-летние дети, то почему не может выходить 17-летняя девица, скажем, с рулевым? Кроме того, в понимании Женьки, который знает о морском деле, в основном, из книг, шторм - это уже 2-3 балла))))
Насчет спасателей. Во-первых, их трое. Во-вторых, спасибо за информацию, но мы решили при окончательном редактировнии слегка переделать. Это был не официальный вызов, а личная просьба родственников одного из членов группы, поэтому все было сделано не по форме.
А насчет того, что Христофор обязан был сообщить о находке пещеры - внимательно читайте текст. Рация у него отказала. Возможно, даже не рация, раз уж мы решили делать вызов не оцифиальным, а личный мобильный телефон.
Но, в любом случае, большое спасибо за информацию - в дальнейшем она нам пригодится.
-
-
19.05.2011 в 09:29Меня зацепило все это без пояснений именно как яхтсмена со стажем. Просто как факт - стоит некоторые вещи для читателей пояснять. Хотя бы восприятие Женьки - что для него шторм.
Не понимаю - получается, что по личной просьбе искать можно так сяк? Рация (мобильник) у него отказала, значит, надо запомнить место и найти остальных. Лезть туда в одиночку, без средств связи - это означает рисковать собой, детьми и еще больше усложнить жизнь другим спасателям. Это понимает ЛЮБОЙ спасатель со стажем.
Извините, что придираюсь, просто это моменты которые не вяжутся с логикой.
-
-
21.05.2011 в 23:44А я - биолог по образованию. Так давйте я тут сейчас начну приводить латинские названия всех упомянутых в тексте растений с указанием их ареалов, полной классификации и общей характеристикой вида?
-
-
22.05.2011 в 15:37Ммм... и как это связано?
Я все это к тому, что если вы не хотите выглядеть профаном в глазах тех, кто разбирается - либо позвольте себе предлоежение пояснения, либо не пишите, то что выставляет вас как автора незнающим, но пытающимся лезть...
Вы написали о "Кадете" с определенной целью - создать образ бесстрашной девушки, которая вся из себя замечательная и крутая.
На выходе из-за мелочей для любого знающего суть получается ненужный и даже смешной пафос. (в том числе про шкотового - ну хочет Катерина сама рисковать, но он-то не обязан).
Это все равно, что кто-то напишет: "она была отличной всадницей - могла усидеть на лошади, вставшей на дыбы" или "он был прекрасным фотографом - умел снимать ночью". Звучит вроде как внушительно, но для любого разбирающегося в вопросе - более чем смешно.
-
-
22.05.2011 в 22:07-
-
27.05.2011 в 13:02-
-
27.05.2011 в 13:42-
-
27.05.2011 в 13:44-
-
27.05.2011 в 20:16Видимо, придется тогда вообще эпизод переделать. Собственно, главное - подвести к попаданию в пещеру, а как - над этим еще подумаем.
-
-
04.09.2013 в 11:07Очень интересно! Герман молодец, хорошо держится. И вообще он очень славный, Женька прав. Они все молодцы! Что же произошло в пещере, куда девались дети? И не случится ли чего-нибудь с Христофором?
А по поводу дистиллированный воды, я вспомнила стихотворение Леонида Мартынова "Вода":
ВОДА
Вода благоволила литься!
Она блистала, столь чиста,
Что — ни напиться, ни умыться,
И это было неспроста.
Ей не хватало ивы, тала
И горечи цветущих лоз.
Ей водорослей не хватало
И рыбы, жирной от стрекоз.
Ей не хватало быть волнистой,
Ей не хватало течь везде.
Ей жизни не хватало — чистой,
дистиллированной Воде!
<Леонид Мартынов, 1946>
-
-
04.09.2013 в 18:08С детьми все хорошо!
А про воду - просто замечательно!! Дистиллированная, она точно неживая.